В продолжение о бесправии в нашем обществе:
Московский Комсомолец № 25486 от 27 октября 2010 г.
Призывник стал инвалидом в подмосковном сборном пункте
“Понимаю, что вам звонит множество таких матерей, как я, но моего сына “деды” изувечили еще до того, как он добрался до места службы!” — женщина не могла сдержать слез. Ее 20-летнего сына увезли в больницу из сборного пункта в подмосковном Железнодорожном с синяками и следами от удавки. В следственных органах считают, что парень пытался покончить с собой, а старослужащие, наоборот, его спасли от гибели. Однако в лихо состряпанных материалах дела достаточно пробелов, чтобы усомниться в этой версии. “МК” попытался разобраться в ситуации.
Сергей всегда радовался жизни и даже новость о призыве в армию встретил с улыбкой.
Итак, по официальной версии, 4 декабря прошлого года около 22.00 на сборном пункте в Железнодорожном призывника Сергея Кривошея обнаружили висящим в петле. Новичок болтался на связанных между собой брючных ремнях на лестничном пролете между 1-м и 2-м этажами. Поскольку парень еще подавал признаки жизни, его в состоянии комы доставили в больницу. Диагноз, который врачи поставили призывнику, звучит так: “Дыхательная недостаточность, ишемия, отек головного мозга с последующим развитием постгипоксической энцефалопатии”. Другими словами, у молодого человека был поражен мозг. Кроме того, на теле были травмы, происхождение которых в правоохранительных органах отцу и матери Сергея объяснили следующим образом: кисти рук сбиты — значит, занимался спортом; рана на макушке, которой не было, когда Сергей уезжал в армию, — следователи утверждали, что ее он получил... задолго до службы. А ссадины на губах и подбородке, по мнению блюстителей закона, не что иное как следы интубационной трубки, которую ему вставляли при лечении. Вразумительного ответа не последовало только на один вопрос — почему у сына перебита носовая перегородка.
Вообще с историей болезни Кривошея происходили непонятные метаморфозы. Например, в документах четко не был прописан тот факт, что у парня на шее видны две странгуляционные борозды. Друзьям и близким Сергея удалось узнать, что медики непонятно зачем сделали на шее Сергея искусственный надрез, который имитировал борозду, появляющуюся в случае повешения. Доктора, проводившего “операцию”, вскоре уволили.
По версии следствия, повреждения, с которыми Сергея Кривошея доставили в госпиталь, он получил, когда солдаты вытаскивали его из петли. Якобы “спасатели” малость перестарались, делая ему искуcственное дыхание и массаж сердца. Но картина, которую нарисовали правоохранительные органы, противоречит фактам. Так, например, будучи на сборном пункте, Сергей часто звонил родным и общался по сотовому с приятелями. Он рассказывал, что на второй день пребывания в казарме у него начались стычки со старослужащими, которые прибыли туда по командировке. Сначала призывнику не давал покоя сержант, который пытался заставить новичка заняться уборкой помещений. Кривошей, зная свои права, наотрез отказался это делать. Сломить упрямство парня было все равно что камень рукой разбить — уж больно стойким оказался и физически, и морально. На беду Сергея продержали в сборном пункте больше положенного срока. Он не смог уехать вовремя вместе с остальными призывниками, потому как на него не пришла разнарядка.
…В реанимации Сергей шесть суток лежал без сознания, спустя две недели его перевели в обычную палату, и парень стал постепенно вспоминать ужасные события, из-за которых он попал на больничную койку.
На шее у парня остался след, указывающий на то, что он не самоубийца.
— В последний — пятый — день на сборном пункте была драка, — рассказывает Сережа. — Перед этим на лестничной клетке сержант попросил у меня сигарету, потом еще двое попросили. Я дал. Потом зажигалку попросили... Слово за слово у нас началась ссора, а дальше — драка. Помню, что меня ударили по голове, потом душили.
После жуткого инцидента кошмары долго преследовали Сергея. По ночам он кричал, часто резко переворачивался с боку на бок и даже подпрыгивал на кровати, как будто хотел вырваться от невидимого врага. Его мать наизусть знает все, что он повторял во сне: “Давай в лоб ему, чтоб мозгов не было... давай глаза выколем...”
— Ведь все это ему старослужащие говорили, когда издевались, — говорит Ирина Николаевна. — После удара он не полностью потерял сознание и слышал многое... Полгода пил успокоительные таблетки, и уколы ему делали.
Эти доводы, как и все остальные, следственный отдел СКП по Балашихинскому гарнизону не принял во внимание. Родители писали письма и в Главную военную прокуратуру, и в другие военные ведомства, и даже в Госдуму Борису Грызлову. Бюрократам понадобилось 7 месяцев, чтобы возбудить дело. Однако следствие быстро прекратили — Сергея записали в число суицидников, а виновных не нашлось.
Дабы подтвердить свою версию, следствие козыряло смс-сообщением на мобильном телефоне Сергея. Якобы перед тем как надеть на шею петлю, призывник хотел отправить родным прощальное послание, сохранившееся в трубке: “Простите меня мама папа сестра и вообще все для кого я был близким, это не из-за армии я уже давно решил причин хватает, не надо никого винить, я вас всех очень сильно люблю! еще раз извините”. Увидев впервые эту улику, родители Кривошея буквально рты раскрыли от удивления. Сын никогда не писал в смс-сообщениях много слов. К тому же предложения были написаны без грамматических ошибок, а Сергей практически всегда их допускал. Не менее удивительно было читать слово “сестра”, поскольку парень всегда называл свою сестру по имени либо же давал ей ласковые прозвища. Да и сам молодой человек отрицал авторство этого сообщения, когда к нему вернулась память. И что самое интересное, по завершении следствия сотовый телефон был утерян. По крайней мере, Кривошею его не вернули.
Сейчас Сереже трудно что-либо доказать следственному отделу — не в том он состоянии. Без помощи посторонних инвалид и 100 метров не пройдет. Симптомы его болезни напоминают церебральный паралич — нарушена координация, в любой момент он может упасть. Друзья и знакомые, глядя на Малого (такое прозвище давно закрепилось за Сергеем), вспоминают некогда крепкого и жизнерадостного парня и не могут сдержать слез. Но Малой всем говорит, что еще послужит в армии. Он всегда к этому стремился. И очень радовался, когда его признали годным к службе, определив на автобазу одной из войсковых частей в Москве. Все мечтал стать офицером. Кстати, одно время он специально готовил себя для армии, занимаясь боксом и дзюдо. Теперь же, так и не став защитником родины, выходит из дома под руку с мамой.
— А мы сразу поняли, что будет трудно добиться возбуждения уголовного дела, — поделился с “МК” отец Сергея. — Нам еще начальник сборного пункта Колесников дал понять, что к чему. Он очень мягко, но доходчиво с нами поговорил. Мол, не пишите заявление. У меня здесь чужих нет, только дети моих близких и знакомых. Мол, я их в обиду не дам. В госструктурах, включая прокуратуру, у меня есть завязки. А вашему сыну я сделаю “белый билет”.
Вот так запросто можно избавиться от проблем с родителями искалеченного призывника. Интересно, правда ли начальник сборного пункта верил в то, что родственники молодого человека могут принять его предложение? Он и в самом деле полагал, что Сергей и его близкие смирятся с той мыслью, что их обидчики выйдут сухими из воды? В любом случае, как бы ни пытались уйти от ответственности военнослужащие, какие бы доводы о связях с влиятельными людьми не приводили, семья молодого человека всеми возможными способами будет доказывать свою правоту. И есть надежда, что они все-таки будут услышаны правоохранительными органами. По крайней мере, на днях матери Сергея сообщили, что уголовное дело снова возбудили.
Комментарий ответственного секретаря Союза комитетов солдатских матерей Валентины Мельниковой:
“Это случай вопиющий. К нам поступают заявления из разных городов России. Но чтобы призывника доставили в больницу с такими последствиями, как у Кривошея... такое встречалось очень редко. И то в конце 90-х годов. Тогда были случаи, что призывники с 4-го этажа прыгали. Вообще сборный пункт в Железнодорожном всегда считался благополучным”.
Комментарий одного из юристов, изучившего документы по делу о “повешении” Сергея Кривошея:
“По моему мнению, дело было сфабриковано. На первый взгляд все гладко. Суть проста — Кривошей ни с кем не общался, вел себя замкнуто, а потом его случайно увидел в петле офицер. Но если внимательно почитать все справки, постановления, показания свидетелей, то найдется множество ошибок и несовпадений. Ошибка родителей в том, что они с самого начала пытались начистоту поговорить со следствием и что-то доказать. Все недочеты в деле, на которые они указывали, потом ловко исправлялись, но не в пользу потерпевших, а в пользу сборного пункта.”
Какие пробелы, по мнению юриста, оставило следствие:
1. Согласно изданному приказу Кривошей был признан солдатом. Но после избиения в сборном пункте вдруг появляется приказ о его увольнении, составленный задним числом. На каком основании был уволен солдат? Ответа на этот вопрос ни Сергей, ни его родственники не получили.
2. По закону призывник имеет право находиться в сборном пункте только трое суток. Однако Сергея держали там пять дней.
3. Каким образом молодому человеку хватило умения стянуть в узел два солдатских ремня, чтобы привязать один из них к перилам и повеситься на нем так, чтобы он не развязался под тяжестью юноши (а он весил тогда 76 кг).
4. У Кривошея на груди был специфический след, который обычно появляется у человека, если его душили.
5. Слова Сергея о драке, произошедшей в сборном пункте, не были приняты к сведению.
6. Все показания свидетелей со стороны Сергея не приняты следствием во внимание как заранее согласованные и призванные оправдать действия призывника.
