Решил провести некоторое исследование. Личное, т.е. для себя.
Я со студенческих лет писал всякую мелкую мутотень, нигде не издавался. Вот подумал - тут народу много разного, пусть почитают, выскажут свое мнение.
Буду по одному рассказику или стишку постить периодически. Когда они закончатся, буду постить по одной главе своего проекта.
Свое мнение можно выражать любое, даже самое негативное, только без мата.
Обращаю внимание: это мои личные рассказы и стихи. Публиковать их без моего ведома и перепосчивать без ссылки на меня крайне нежелательно - надеюсь на вас.
PS. Комменты типа "неасилил многа букф" - оставляйте при себе - это не мнение, это мусор.
Добавлено через 55 секунд
От автора.
Совершенно не рекомендую читать эту галиматью. Любые совпадения случайны, ни один кролик не пострадал.
День студенческий.
Дома. Утро.
Черное. Белое. Серое. Цвета постоянно меняются, неизменным остается только бесконечная пустыня и я посередине ее, бегущий в неизвестном направлении. Я куда-то постоянно рвусь, куда-то спешу, но никогда не прибегу в нужное место. Черное. Мне тяжело, я задыхаюсь, спотыкаюсь. На душе темно и неспокойно. Я боюсь. Чего боюсь, я не знаю, но мне страшно и грустно. Мне очень плохо. Серое. Бежать стало гораздо легче. Я перестал спотыкаться и задыхаться, но я не чувствую особенной радости. Мне не хорошо и не плохо. Такое состояние называется "никак". Белое. Я лечу и мне хорошо и радостно. Я просто счастлив и мне больше ничего не нужно. Я даже не чувствую под собой ног, а передвигаюсь легко и быстро. Жаль, но белое всегда так кратковременно. Снова черное.
-Вставай, Андрей, – голос сквозь сон, но хоть и не громко, но строго и безапелляционно. Мама заботится. Сон жестоко оборван.
-Я уже проснулся! – громко заявляю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более бодро. Так мама успокоится и даст мне еще минут десять спокойного сна. Этого как раз хватит, чтобы досмотреть сон, который все равно никогда не кончается. Я видел этот сон сотни раз и он всегда одинаковый, но прерывать его почему-то всегда очень неприятно, хотя и не понимаю ничего из того, что хочет донести до меня мое воспаленное подсознание.
Но видимо этот старый способ не прокатывает – мама давно изучила все мои повадки.
-Я не вижу, чтобы ты вставал. Тебе к какой паре? – говорит она уже громче и гораздо ближе. Видимо она считает, что чем больше она заставит говорить утром, тем быстрее я проснусь. А вот здесь она ошибается. Я могу рассказать ей утром целую поэму из жизни приматов, сходить в туалет, умыться, забрать у нее немного денег, выслушать два метра инструкций на день и, сказав ей до свидания, мгновенно нырнуть обратно в кровать и досмотреть прерванный сон. Тем более, что положение усугубляется тем, что вчера (или сегодня?) я лег в пол шестого и побудка в семь является издевательством над моим измученным организмом.
-Я не помню, кажется ко второй, – соврал я.
-Все равно вставай, ты должен еще вымыть посуду до ухода, – не унимается мать.
Быстро вскакиваю с постели, чтоб не вызывать подозрений – ведь мать думает что я спал с одиннадцати вечера, ей и в голову прийти не может, что ее сумасшедший отпрыск мог пол ночи тайком просидеть за компом. Под ноги попадается младший брат в расстегнутой рубашке. Спотыкаюсь. Теперь мое сонное состояние должно было стать заметным, но мама этого не видела. Брат громко и возмущенно кричит что-то вслед, я бурчу что-то обидное в ответ, но слов не могу разобрать даже я сам, что уж говорить про брата. Вваливаюсь в туалет и поражаюсь тому, насколько много может накопить мой организм всего за полтора часа сна. Видимо все ночное кофе, минуя кровеносную систему, напрямую переправляется в сливные баки.
Выкатившись на автопилоте, я понимаю, что мать уже ушла на работу, и я могу снова предаться приятному занятию.
Снова забираюсь под одеяло. Тут тепло и приятно.
-Андрей. Ты когда уходишь? – теребит меня младший брат.
-Отвали, Леш. Сгинь. Я потом уйду, – мне не хочется ввязываться в разговор с братом, а то ведь так можно случайно и проснуться. Но Лешка, по-видимому, совсем другого мнения.
-А когда ты вернешься? – не унимается он.
-Завтра! – кричу на брата, давая ему всем своим видом понять, что разговаривать я не намерен.
-А можно ко мне сегодня друг придет? – интересуется маленький садист.
-Иди на фиг! Хоть полк приводи, только отстань!!! – такие нервные срывы могут неблагоприятно отразиться на степени моего погружения в сладкие и приятные грезы.
Наконец этот иждивенец оставляет меня в покое. Снова пытаюсь заснуть, но тот сон уже сегодня не вернется. Теперь толпа синих кроликов в зеленых рубашках пытаются выпытать у меня планы Зам. Декана. Чушь какая. Придется кое-что поправить. Теперь я уже весь в зеленом костюме и в красном бронике расстреливаю этих кроликов, очень похожих на чертей из Quak'а, из своей любимой и незаменимой ракетницы. Пора уже стереть Quake, а то так и с ума сойти не долго.
Боже, а сколько там уже время? Заставляю себя мгновенно проснуться и бегу в зал, смотреть на часы. Восемь двадцать четыре. На первую пару я уже опоздал. Надо хоть ко второй подтянуться.
Наспех натянув штаны, бегу на кухню. Ну конечно! Чайник уже остыл! Придется ждать, пока он снова закипит. Пока он издает всякие свистящие звуки, я, под бодрящую музыку Металисы (т.е. Metallica), стряпаю себе один неправильный бутерброд. Быстро прожевав его и запив очень горячим чаем (кофе я пью обычно по ночам), несусь в ванну, чтобы вычистить все остатки пищи с неровной поверхности зубов, а заодно и прибодриться холодной водой – горячей все равно нет. После этой процедуры внимательно разглядываю себя в зеркало. Морда слегка опухла, но к обеду это пройдет. Мерзкое красное пятнышко расположилось на лбу. С садисткой улыбкой уничтожаю эту дрянь. Так лучше. Бриться что-то не хочется, а, ладно, волосы все равно белые, с двух метров уже не видно, а на свадьбу я сегодня вроде не собирался.
Покинув это заведение, возвращаюсь в свою комнату и одеваюсь.
Уже выходя из квартиры, вспоминаю про посуду. А, черт с ней, я уже собрался.
Выхожу на улицу и, закурив сигарету, направляюсь к трамвайной остановке.
Универ.
Дождавшись красного лифта (т. е. трамвая), забираюсь в него и опознав любимое место у окна, встаю там. Сидеть неохота, можно случайно уснуть.
-У вас что? – раздается голос кондуктора.
-Проездной! – сообщаю я, а сам думаю, не забыл ли я его дома. Но кондуктор уходит, и проверять сей факт мне уже не хочется.
Выйдя из трамвая, направляюсь в родной девятый корпус, где уже довольно давно расположился мехмат, на котором я и числюсь в качестве примата (от слов прикладная математика).
Подойдя со стороны главного входа, обнаруживаю большое скопище народа. Такое впечатление, что половина студентов ходят сюда не учиться, а с народом пообщаться. Наверное, так и есть, студенты начинают учиться в сессию, а сейчас они счастливы и курят на улице, наплевав на пары.
В толпе множество знакомых лиц, но со всеми здороваться – рука отсохнет, поэтому здороваюсь только с теми, мимо которых приходится проходить, а остальным киваю головой.
Из дверей выходит Лешка, однокурсник. Хороший парень, но у него никогда нет своих сигарет. Он, конечно, замечает меня и, слегка улыбаясь, направляется в мою сторону. Я заранее знаю, что он скажет и потому кладу руку наизготовку в карман.
-Привет, как она?
-Привет, пока не родила, - отвечаю я.
-Кто?
-Жизнь!!!
-А-а. У тебя сигарет случайно не водится?
-Совершенно случайно завалялась парочка, – говорю я и, протянув ему сигарету, закуриваю сам.
-Что курим? – Интересуется он разглядывая подарок.
-Союз. Особый, – отвечаю я, выдыхая в сторону и разглядывая, как несчастная первокурсница пытается попасть в корпус против течения народных масс.
Лешка молча закуривает. Обсуждать достоинства доставшейся ему бесплатно сигареты он не решается.
У студентов, как водится, денег много не бывает, а потому экономим даже на сигаретах.
-Во, еще кого-то привезли, – говорит Лешка и указывает на машину, из которой двое мужиков выносят на носилках накрытое простыней тело. Голая синеватая пятка как-то грустно выглядывает из-под простыни.
-Новый подопытный для медиков. Давно хотел поприсутствовать на их уроках, – говорю я.
-Да они там формалином воняют! – удивляется Лешка.
-Кто? Медики? – не понимаю я.
-Да и они тоже. И вообще, это же противно - резать себе подобных! - скривив неповторимую мину сообщил он.
-Зато интересно. У меня нервы крепкие, - задумчиво говорю я, глядя на медика, который одной рукой придерживает труп, а другой сжимает бутерброд, который, по-видимому, собирается съесть.
-А что не сходишь? – спрашивает он.
-Да сестра обещала сводить, она там на пятом курсе, да все никак не соберусь.
-Ты все сдал? – переводит он разговор на другую тему.
-Нет. Остался один зачет за зимнюю сессию. А ты как? – в свою очередь спрашиваю я.
-За зимнюю?! Ну ты даешь! А я дифуры не сдал, – улыбаясь сообщает Лешка.
-Когда сдаешь?
-Сегодня, – все так же улыбаясь, отвечает он.
-То-то я смотрю ты такой веселый, никак все знаешь? – слегка издеваюсь я.
-Неа. Я вчера один раз прочитал. Может прокатит, – он все так же весел – нормальный студент мехмата.
-Ну, удачи тебе, она тебе пригодиться, – говорю я с легкой иронией.
-Спасибо. Еще увидимся, – говорит он и, повернувшись, быстрым шагом идет к другому корпусу.
Как раз закончилась первая пара и новая волна студентов высыпала на улицу, вынеся за собой несчастную студентку, так и не добравшуюся до лестницы. Первый курс. Молодые еще, неопытные.
-Привет, – услышал я сзади.
Я обернулся и увидел улыбающееся Пашино лицо.
-Хай! Давно не виделись! – громко заявляю я и крепко жму Паше руку. Он мой друг. Учится со мной в одной группе.
-У тебя есть сигареты? – спрашивает он.
-Есть немного. Штук восемь, – отвечаю я, прикинув, сколько я уже выкурил с утра.
-Давай покурим.
-Не. Я только что курил, – честно сознаюсь я.
-Ты на пару идешь?
-А что у нас там?
-А черт его знает, лекция какая-то.
-Это гуд. Я добегу туда, нужно кое-что отдать.
-Ок. Я тут покурю пока.
Поднимаюсь. Чуть влево и попал. В большую и светлую аудиторию.
-О-о! Какие люди! Никак поучиться решил?
-Как-нибудь в другой раз. Привет. Вот дисочки. Ну все, давай, пошел я, пока пара не началась.
-Ну счастливо.
Быстро выбегаю и спускаюсь вниз.
-Паш, а потом какая пара?
-Тер. Вер. Но его не будет. Препод заболел.
-А че я тогда сюда пришел? У тебя есть какие-нибудь предложения? Мне до работы еще часа три, – любопытствую я и уже заранее знаю что есть.
-!!! – сообщает он и строит довольную и загадочную гримасу. Ну истинный примат.
-Ну? – спрашиваю я, потому что знаю – Пашка не скажет, пока не задашь этот глупый вопрос.
-Пошли пока ко мне.
-А зачем? – этот вопрос волнует меня всегда, когда кто-то собирается сделать что-то и хочет подключить к этому меня.
-Макароны сварим. Все равно тебе на работу от меня ближе, да и я собирался к часу в интернет. Вместе пойдем.
Аргумент довольно веский и я соглашаюсь.
-Пошли.
У Пашки.
До Пашки идти пешком куда быстрее, чем ко мне на трамвае, и поэтому мы уже через пятнадцать минут входим к нему в квартиру.
-Поставить чайник? – поинтересовался Пашка, бросая пакет на пол.
-Конечно, я же не пью “сики девочки Хаси”! – так я называю теплый, несладкий и некрепкий чай, который пьет Пашка. От отца выраженьице перенял. Пашка на него давно не обижается. Он зажигает огонь под чайником. Рядом ставиться кастрюля с водой для макарон. Паша заглядывает в холодильник.
-От черт! Опять майонеза нет ни хрена! Будем макароны сухими жрать, - заявляет он после краткого просмотра пустого холодильника.
-Не ругайся, а то боженька язык отхреначит, - заявляю я.
У Пашки это высказывание вызывает лишь короткий смешок. Весьма скудно. Я над этим полдня под столом катался.
-Смерть в огне – это страшная на мой взгляд смерть, – произношу я, глядя на огонь, – так погиб один главный персонаж из моего рассказа.
-Знаю. Ты рассказывал. Почитать дашь? – спрашивает Пашка.
-Конечно. Только немного отредактирую. Надо исправить пару багов (от англ. Bugs - насекомые), – говорю я и вдруг спрашиваю, – ты как к смерти относишься?
-Спокойно. Смерть – это не самое страшное. Жизнь страшнее, – совершенно серьезно отвечает Пашка.
-Я тебе кажется уже рассказывал, как я во сне умирал? – говорю я, – это было даже приятно. Только сознание почему-то вмешалось и я начал дышать. А так ведь умер бы, прямо во сне, прикинь?
-Да ты этой историей мне все уши прожужжал. А я тебе не рассказывал этой истории? – подражает мне Пашка, – рассказывал? Так вот. Однажды…
Мы оба смеемся.
-А прикинь, действительно, если есть что-то после смерти! Как у этого… Ну, “Чайка по имени Джонатан Ливингстон”, – я напряженно пытаюсь вспомнить писателя.
-Ричард Бах! – напоминает Пашка, – эх ты, балбес! Читал, читал, а кто написал – забыл! Вот и давай тебе после этого хорошие книги почитать! – нарочито визгливым и противным голосом говорит Пашка. Это скорее похоже, как мамаша воспитывает своего нерадивого сына, – нет чтоб хлеба домой купить, а он писателей забывает!
-Да ладно тебе. Так я о чем? А, да. Если после смерти ты как бы на другой уровень переходишь и снова жить начинаешь, но со всеми знаниями, приобретенными в этой жизни! – мне самому эта мысль нравится – я давно верю в жизнь после смерти, или точнее, себя постоянно убеждаю, что это так. Благо убеждать легко – силой собственных убеждений я могу полностью контролировать свои чувства, даже любовь или страх. Хотя наверное про любовь я все же загнул.
-Это конечно красиво. Ты кем был в прошлой жизни? Наемником?! А я программистом. А кем собираешься быть здесь? Убивать программистов?! Как неудачно! – такой маленький ходячий театр одного актера для одного зрителя. У нас это принято. У нас с Пашкой. Это весело и полезно. Воображение развивает.
-А кто тебе сказал, что там будет то же время? Может, там все будет совершенно по-другому. Много разных миров и все распределяются по ним. Например, по способностям и знаниям. А может случайно. И время может быть перепутано – один попал туда из 1998 года, другой - из 126 года до нашей эры и теперь они вместе в одном мире, но друг друга не понимают. Хорошая картинка, не правда ли?
-Конечно. Аз есмь царь Всея Руси Иоанн Васильевич! А я Вася слесарь, одолжи пару рублей до реморта! – такая сцена смешит нас обоих.
-Вода закипела. Можешь приступать, – вдруг предлагает Пашка.
Процессом варки как всегда занимаюсь я – из нас двоих я готовлю гораздо лучше, да и вообще, мама считает, что я прирожденный повар, но я всегда хотел работать с компьютером, а не с кастрюлей.
-Прикинь, я уже две недели Наташку не видел, – вдруг сообщает Пашка. Он уже в течение недели говорит мне об этом, каждый день увеличивая число на 1. Я уже привык и никак не реагирую на его слова. Он ее давно не любит, но, по привычке, постоянно считает дни и радуется, если число превышает 2.
-Я скучаю, – вдруг совершенно неожиданно заявляет он.
Такого я услышать совсем не ожидал. Резко оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. Жаль, что я не видел своего лица в этот момент. Я бы наверное неделю потом без перерыва смеялся. Но Пашка видел. Он так рассмеялся, что мне стало даже как-то неудобно – я всегда умел хорошо скрывать свое удивление, а сейчас меня поймали с поличным.
-Ес, ес, ес! – кричит Пашка. – Получилось!!! Ты бы видел свое лицо!!!
-Представляю! – говорю я и мне вдруг становится так смешно…
-Ты давай, запускай макароны, – резонно заметил Пашка.
Пока я этим занимался, Пашка притащил магнитофон и кухня наполнилась Музыкой.
-Лакримоза? – спросил я.
-Да! А как ты догадался?
-Я что, похож на дауна? – интересуюсь я и строю рожу, которая по моему мнению подходит даунам.
Музыка приятная и мы не разговариваем, наслаждаясь произведением немецкой дум группы.
Слив макароны и обжарив их на сковородке я приглашаю к столу.
-Хочешь супа? – спрашивает Паша.
-Этого что ли? – я поднимаю крышку с кастрюли и заглядываю внутрь. Огромный мосол, немного картошки, пара кусочков капусты, одна луковица и вода на донышке. Я готовлю гораздо лучше. Мои супы не только вкусные, но и выглядят аппетитно.
-Нет, спасибо. Это у меня не вызывает доверия. У тебя хотя бы хлеб есть?
-Щас посмотрю, – он заглядывает в холодильник. Мне всегда было не понятно, как он в этой помойке умудряется отыскать что-то съедобное, но хлеб он все-таки находит и швыряет на стол три подсохших кусочка белого.
-И это ты называешь хлебом? - на всякий случай удивляюсь и решаю сам проверить наличие сего продукта в его запасах. Осмотр холодильника не принес положительных результатов, но на другом столе я нахожу еще половину высохшего батона. Неубедительная победа.
После того, как мы осилили сухие макароны, пришлось немного подраться за обладание самой большой и единственной в своем роде кружкой. В результате я вынужден теперь пить чай из чего-то маленького и без ручки, а он наслаждается своей недостойной жидкостью из кружки.
-Да, кстати, ты не хочешь посмотреть, что я новенького накрапал? - поинтересовался Пашка.
-Давай, - согласился я.
Мы взяли с собой чай и пошли в его комнату, где у него проживал, тратя в сутки безумное количество электричества, старенький комп с новеньким модемом.
Пашка запустил какую-то прогу. По экрану поплыл красный шарик, плавно преобразуясь в зеленый квадрат, потом в синий треугольник.
-Ты сглаживание как организовал? На ASM'е? - поинтересовался я.
-Конечно. А ты знаешь другие способы?
-Ну как сказать. Но если уж у тебя это притормаживает, то любой другой алгоритм вообще вызовет слайд-шоу.
-А что ты хочешь? У меня же мать четверочная! И памяти только шестнадцать. У меня даже Quake тормозит, - Пашка разочаровано смотрит на свой комп.
-Да ладно, ты не расстраивайся, у меня комп не намного лучше.
-Ага. Не нравиться, выброси в мою форточку, - предлагает он.
Я не соглашаюсь. Хоть такой, но все же есть.
-Может сыграем пока в червей? - предлагаю я.
На работе.
Немного подавив червей в первых Worms'ов, мы обнаружили, что время уже поджимает.
На работе было скучно. Я сидел как дурак перед компом и пытался научить одного полного чайника, как "кликать мышкой в кнопку". Попытки с пятой у него эта сложная операция наконец получилась и я приступил к объяснению всех возможных действий, приводящих к закрытию окна в Windows.
Снова дома. Вечер.
Чищу картошку. Слушаю попсу по ящику. Думаю о чем-то своем.
-Андрей! У меня “Херосы” вылетели, - грустно сообщает расстроенный брат.
-Запусти снова и загрузи автосейв, - советую я.
-А он опять вылетать будет!
-Ну тогда бери ножик и присаживайся рядом.
-Пойду еще раз попробую, - говорит он после минутной паузы.
-Давай, давай.
Придя вечером домой пришлось таки вымыть посуду и приготовить ужин.
Дорвавшись наконец до настоящей пищи, я принялся ее усердно отправлять в желудок, избавляя ее от разрушительного воздействия зубов.
-Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу! – поучительно заявил брат, только и успевая следить за тем, как килограммы пищи мгновенно исчезали в бездонном моем организме.
-Язык мой, враг мой! – проглотив ответил я.
Потом пара часов перед телевизором на диване переваривал съеденное и накапливал так 'необходимый' мне запас жиров, от которых так усердно предлагали избавиться по ящику.
Когда все ушли спать я снова наконец сел за компьютер на пару минут. В пол четвертого утра я понял, что неимоверно хочу спать и отправился это с усердием выполнять. Уже засыпая я вспомнил, что опять забыл позвонить Светке. Надо не забыть завтра напомнить ей о своем существовании. С этой мыслью я заснул. Завтра предстоит еще один обычный студенческий день.
Добавлено через 3 минуты 37 секунд
Маленький подвиг. Рассказик.
Об авторе от автора. Я человек очень скромный и потому все сведения обо мне вы можете узнать у моих многочисленных друзей.
Представьте себе, хотя это совсем и не трудно сделать, но когда-то я был маленьким. Да, да, именно так. Да и не только ростом. Да, такое возможно, хоть в это и трудно поверить, но попрошу меня не перебивать. Так вот. Тогда мне было лет, то бишь наверное все-таки годков, около трех. Вот тогда я как раз и совершил, не постесняюсь этого сказать, свой первый самый настоящий подвиг.
А все случилось так...
У меня есть дедушка. Для непонятливых объясняю – папа моей мамы и есть для меня вышеназванный родственник. Только тогда он был лет на двадцать моложе, как, собственно и я. И он меня очень любил. Как, впрочем, и все остальные. (Ну разве можно было не любить этого чудного голубоглазого мальчугана*). Так вот. Этого чудного голубоглазого и т.п. мальчугана, т.е. меня, всегда было трудно уложить спать. Ну не любил я это дело, не то что сейчас. Для этой цели дедушка придумал множество различных способов, и далеко не все из них были совершенно безобидны. Самый страшный выглядел примерно так – «Спи давай, а то вот придет ужасный(ая) (ненужное зачеркнуть) (дальше следовал какой-нибудь монстр) и заберет тебя к себе!
Представляете такие страхи для маленького ребенка! Конечно, это действовало безотказно. Я потом часа три-четыре претворялся спящим, трясясь от страха как последний налогоплательщик, не успевший подать свою декларацию о доходах. Но это было еще не все. Утром мои страхи не проходили бесследно, а причиной тому было вот что. Чтобы попасть в спальню, где я и слушал все эти ужасные страшилки, нужно было пройти через большой зал. В зале на самом видном месте посередине стены на высоте двух метров висела ухмыляющаяся глиняная морда чертика с козлиной бородкой. Надо признать, что это «личико» было сделано весьма качественно и имело довольно «живой» вид. Именно этот черт и был самым частым фигурантом дедушкиных «сказок на ночь». «Вот не будешь спать, черт вылезет из стены, схватит тебя и утащит к себе, и мы ничем не сможем тебе помочь. Я и сам страшно боюсь этого черта, иначе я давно выгнал бы его из нашего дома. Днем он внимательно следит за всеми, а ночью забирает всех, кто не успел уснуть. Поэтому давай быстренько закрывай глаза и баиньки». И я послушно закрывал глаза и представлял себе этого ужасного черта. А воображение у меня и тогда было ничего. В общем, мне было очень страшно.
А днем я, закрыв глаза от страха, пролетал через страшную комнату, где висел ужасный черт. И так продолжалось довольно долго. Недели две. Не надо смеяться. Для маленького ребенка две недели, это почти целая вечность. Вечность страха.
Я всегда был очень гордым ребенком и потому о моих страхах в доме никто даже не догадывался. Я обязан был решить эту проблему самостоятельно.
Так, однажды, в один прекрасный дождливый день, когда дома кроме меня никого не было, я решил раз и навсегда избавить дом от нечисти. Я нашел дома длинную деревянную палку, прокрался в комнату так, чтобы страшный черт не мог меня видеть, забрался на кресло (по другому я не смог бы до него добраться) и что есть силы долбанул палкой по глиняной морде. Произошло то, что должно было произойти. Огромный кусок глиняной бороды отлетел в угол…
Меня назвали проказником и хулиганом, а я чувствовал себя рыцарем, победившим страшного монстра. С тех пор я больше не боялся этого черта – я был победителем!
Это и был мой первый, хоть и маленький, но самый настоящий подвиг. И не надо смеяться, далеко не все дети могут так жестоко расправиться с тем ужасом, который им внушают любящие родственники.
* - Не то что теперь балбес вырос! – примечание мамы автора.
Я со студенческих лет писал всякую мелкую мутотень, нигде не издавался. Вот подумал - тут народу много разного, пусть почитают, выскажут свое мнение.
Буду по одному рассказику или стишку постить периодически. Когда они закончатся, буду постить по одной главе своего проекта.
Свое мнение можно выражать любое, даже самое негативное, только без мата.
Обращаю внимание: это мои личные рассказы и стихи. Публиковать их без моего ведома и перепосчивать без ссылки на меня крайне нежелательно - надеюсь на вас.
PS. Комменты типа "неасилил многа букф" - оставляйте при себе - это не мнение, это мусор.
Добавлено через 55 секунд
От автора.
Совершенно не рекомендую читать эту галиматью. Любые совпадения случайны, ни один кролик не пострадал.
День студенческий.
Дома. Утро.
Черное. Белое. Серое. Цвета постоянно меняются, неизменным остается только бесконечная пустыня и я посередине ее, бегущий в неизвестном направлении. Я куда-то постоянно рвусь, куда-то спешу, но никогда не прибегу в нужное место. Черное. Мне тяжело, я задыхаюсь, спотыкаюсь. На душе темно и неспокойно. Я боюсь. Чего боюсь, я не знаю, но мне страшно и грустно. Мне очень плохо. Серое. Бежать стало гораздо легче. Я перестал спотыкаться и задыхаться, но я не чувствую особенной радости. Мне не хорошо и не плохо. Такое состояние называется "никак". Белое. Я лечу и мне хорошо и радостно. Я просто счастлив и мне больше ничего не нужно. Я даже не чувствую под собой ног, а передвигаюсь легко и быстро. Жаль, но белое всегда так кратковременно. Снова черное.
-Вставай, Андрей, – голос сквозь сон, но хоть и не громко, но строго и безапелляционно. Мама заботится. Сон жестоко оборван.
-Я уже проснулся! – громко заявляю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более бодро. Так мама успокоится и даст мне еще минут десять спокойного сна. Этого как раз хватит, чтобы досмотреть сон, который все равно никогда не кончается. Я видел этот сон сотни раз и он всегда одинаковый, но прерывать его почему-то всегда очень неприятно, хотя и не понимаю ничего из того, что хочет донести до меня мое воспаленное подсознание.
Но видимо этот старый способ не прокатывает – мама давно изучила все мои повадки.
-Я не вижу, чтобы ты вставал. Тебе к какой паре? – говорит она уже громче и гораздо ближе. Видимо она считает, что чем больше она заставит говорить утром, тем быстрее я проснусь. А вот здесь она ошибается. Я могу рассказать ей утром целую поэму из жизни приматов, сходить в туалет, умыться, забрать у нее немного денег, выслушать два метра инструкций на день и, сказав ей до свидания, мгновенно нырнуть обратно в кровать и досмотреть прерванный сон. Тем более, что положение усугубляется тем, что вчера (или сегодня?) я лег в пол шестого и побудка в семь является издевательством над моим измученным организмом.
-Я не помню, кажется ко второй, – соврал я.
-Все равно вставай, ты должен еще вымыть посуду до ухода, – не унимается мать.
Быстро вскакиваю с постели, чтоб не вызывать подозрений – ведь мать думает что я спал с одиннадцати вечера, ей и в голову прийти не может, что ее сумасшедший отпрыск мог пол ночи тайком просидеть за компом. Под ноги попадается младший брат в расстегнутой рубашке. Спотыкаюсь. Теперь мое сонное состояние должно было стать заметным, но мама этого не видела. Брат громко и возмущенно кричит что-то вслед, я бурчу что-то обидное в ответ, но слов не могу разобрать даже я сам, что уж говорить про брата. Вваливаюсь в туалет и поражаюсь тому, насколько много может накопить мой организм всего за полтора часа сна. Видимо все ночное кофе, минуя кровеносную систему, напрямую переправляется в сливные баки.
Выкатившись на автопилоте, я понимаю, что мать уже ушла на работу, и я могу снова предаться приятному занятию.
Снова забираюсь под одеяло. Тут тепло и приятно.
-Андрей. Ты когда уходишь? – теребит меня младший брат.
-Отвали, Леш. Сгинь. Я потом уйду, – мне не хочется ввязываться в разговор с братом, а то ведь так можно случайно и проснуться. Но Лешка, по-видимому, совсем другого мнения.
-А когда ты вернешься? – не унимается он.
-Завтра! – кричу на брата, давая ему всем своим видом понять, что разговаривать я не намерен.
-А можно ко мне сегодня друг придет? – интересуется маленький садист.
-Иди на фиг! Хоть полк приводи, только отстань!!! – такие нервные срывы могут неблагоприятно отразиться на степени моего погружения в сладкие и приятные грезы.
Наконец этот иждивенец оставляет меня в покое. Снова пытаюсь заснуть, но тот сон уже сегодня не вернется. Теперь толпа синих кроликов в зеленых рубашках пытаются выпытать у меня планы Зам. Декана. Чушь какая. Придется кое-что поправить. Теперь я уже весь в зеленом костюме и в красном бронике расстреливаю этих кроликов, очень похожих на чертей из Quak'а, из своей любимой и незаменимой ракетницы. Пора уже стереть Quake, а то так и с ума сойти не долго.
Боже, а сколько там уже время? Заставляю себя мгновенно проснуться и бегу в зал, смотреть на часы. Восемь двадцать четыре. На первую пару я уже опоздал. Надо хоть ко второй подтянуться.
Наспех натянув штаны, бегу на кухню. Ну конечно! Чайник уже остыл! Придется ждать, пока он снова закипит. Пока он издает всякие свистящие звуки, я, под бодрящую музыку Металисы (т.е. Metallica), стряпаю себе один неправильный бутерброд. Быстро прожевав его и запив очень горячим чаем (кофе я пью обычно по ночам), несусь в ванну, чтобы вычистить все остатки пищи с неровной поверхности зубов, а заодно и прибодриться холодной водой – горячей все равно нет. После этой процедуры внимательно разглядываю себя в зеркало. Морда слегка опухла, но к обеду это пройдет. Мерзкое красное пятнышко расположилось на лбу. С садисткой улыбкой уничтожаю эту дрянь. Так лучше. Бриться что-то не хочется, а, ладно, волосы все равно белые, с двух метров уже не видно, а на свадьбу я сегодня вроде не собирался.
Покинув это заведение, возвращаюсь в свою комнату и одеваюсь.
Уже выходя из квартиры, вспоминаю про посуду. А, черт с ней, я уже собрался.
Выхожу на улицу и, закурив сигарету, направляюсь к трамвайной остановке.
Универ.
Дождавшись красного лифта (т. е. трамвая), забираюсь в него и опознав любимое место у окна, встаю там. Сидеть неохота, можно случайно уснуть.
-У вас что? – раздается голос кондуктора.
-Проездной! – сообщаю я, а сам думаю, не забыл ли я его дома. Но кондуктор уходит, и проверять сей факт мне уже не хочется.
Выйдя из трамвая, направляюсь в родной девятый корпус, где уже довольно давно расположился мехмат, на котором я и числюсь в качестве примата (от слов прикладная математика).
Подойдя со стороны главного входа, обнаруживаю большое скопище народа. Такое впечатление, что половина студентов ходят сюда не учиться, а с народом пообщаться. Наверное, так и есть, студенты начинают учиться в сессию, а сейчас они счастливы и курят на улице, наплевав на пары.
В толпе множество знакомых лиц, но со всеми здороваться – рука отсохнет, поэтому здороваюсь только с теми, мимо которых приходится проходить, а остальным киваю головой.
Из дверей выходит Лешка, однокурсник. Хороший парень, но у него никогда нет своих сигарет. Он, конечно, замечает меня и, слегка улыбаясь, направляется в мою сторону. Я заранее знаю, что он скажет и потому кладу руку наизготовку в карман.
-Привет, как она?
-Привет, пока не родила, - отвечаю я.
-Кто?
-Жизнь!!!
-А-а. У тебя сигарет случайно не водится?
-Совершенно случайно завалялась парочка, – говорю я и, протянув ему сигарету, закуриваю сам.
-Что курим? – Интересуется он разглядывая подарок.
-Союз. Особый, – отвечаю я, выдыхая в сторону и разглядывая, как несчастная первокурсница пытается попасть в корпус против течения народных масс.
Лешка молча закуривает. Обсуждать достоинства доставшейся ему бесплатно сигареты он не решается.
У студентов, как водится, денег много не бывает, а потому экономим даже на сигаретах.
-Во, еще кого-то привезли, – говорит Лешка и указывает на машину, из которой двое мужиков выносят на носилках накрытое простыней тело. Голая синеватая пятка как-то грустно выглядывает из-под простыни.
-Новый подопытный для медиков. Давно хотел поприсутствовать на их уроках, – говорю я.
-Да они там формалином воняют! – удивляется Лешка.
-Кто? Медики? – не понимаю я.
-Да и они тоже. И вообще, это же противно - резать себе подобных! - скривив неповторимую мину сообщил он.
-Зато интересно. У меня нервы крепкие, - задумчиво говорю я, глядя на медика, который одной рукой придерживает труп, а другой сжимает бутерброд, который, по-видимому, собирается съесть.
-А что не сходишь? – спрашивает он.
-Да сестра обещала сводить, она там на пятом курсе, да все никак не соберусь.
-Ты все сдал? – переводит он разговор на другую тему.
-Нет. Остался один зачет за зимнюю сессию. А ты как? – в свою очередь спрашиваю я.
-За зимнюю?! Ну ты даешь! А я дифуры не сдал, – улыбаясь сообщает Лешка.
-Когда сдаешь?
-Сегодня, – все так же улыбаясь, отвечает он.
-То-то я смотрю ты такой веселый, никак все знаешь? – слегка издеваюсь я.
-Неа. Я вчера один раз прочитал. Может прокатит, – он все так же весел – нормальный студент мехмата.
-Ну, удачи тебе, она тебе пригодиться, – говорю я с легкой иронией.
-Спасибо. Еще увидимся, – говорит он и, повернувшись, быстрым шагом идет к другому корпусу.
Как раз закончилась первая пара и новая волна студентов высыпала на улицу, вынеся за собой несчастную студентку, так и не добравшуюся до лестницы. Первый курс. Молодые еще, неопытные.
-Привет, – услышал я сзади.
Я обернулся и увидел улыбающееся Пашино лицо.
-Хай! Давно не виделись! – громко заявляю я и крепко жму Паше руку. Он мой друг. Учится со мной в одной группе.
-У тебя есть сигареты? – спрашивает он.
-Есть немного. Штук восемь, – отвечаю я, прикинув, сколько я уже выкурил с утра.
-Давай покурим.
-Не. Я только что курил, – честно сознаюсь я.
-Ты на пару идешь?
-А что у нас там?
-А черт его знает, лекция какая-то.
-Это гуд. Я добегу туда, нужно кое-что отдать.
-Ок. Я тут покурю пока.
Поднимаюсь. Чуть влево и попал. В большую и светлую аудиторию.
-О-о! Какие люди! Никак поучиться решил?
-Как-нибудь в другой раз. Привет. Вот дисочки. Ну все, давай, пошел я, пока пара не началась.
-Ну счастливо.
Быстро выбегаю и спускаюсь вниз.
-Паш, а потом какая пара?
-Тер. Вер. Но его не будет. Препод заболел.
-А че я тогда сюда пришел? У тебя есть какие-нибудь предложения? Мне до работы еще часа три, – любопытствую я и уже заранее знаю что есть.
-!!! – сообщает он и строит довольную и загадочную гримасу. Ну истинный примат.
-Ну? – спрашиваю я, потому что знаю – Пашка не скажет, пока не задашь этот глупый вопрос.
-Пошли пока ко мне.
-А зачем? – этот вопрос волнует меня всегда, когда кто-то собирается сделать что-то и хочет подключить к этому меня.
-Макароны сварим. Все равно тебе на работу от меня ближе, да и я собирался к часу в интернет. Вместе пойдем.
Аргумент довольно веский и я соглашаюсь.
-Пошли.
У Пашки.
До Пашки идти пешком куда быстрее, чем ко мне на трамвае, и поэтому мы уже через пятнадцать минут входим к нему в квартиру.
-Поставить чайник? – поинтересовался Пашка, бросая пакет на пол.
-Конечно, я же не пью “сики девочки Хаси”! – так я называю теплый, несладкий и некрепкий чай, который пьет Пашка. От отца выраженьице перенял. Пашка на него давно не обижается. Он зажигает огонь под чайником. Рядом ставиться кастрюля с водой для макарон. Паша заглядывает в холодильник.
-От черт! Опять майонеза нет ни хрена! Будем макароны сухими жрать, - заявляет он после краткого просмотра пустого холодильника.
-Не ругайся, а то боженька язык отхреначит, - заявляю я.
У Пашки это высказывание вызывает лишь короткий смешок. Весьма скудно. Я над этим полдня под столом катался.
-Смерть в огне – это страшная на мой взгляд смерть, – произношу я, глядя на огонь, – так погиб один главный персонаж из моего рассказа.
-Знаю. Ты рассказывал. Почитать дашь? – спрашивает Пашка.
-Конечно. Только немного отредактирую. Надо исправить пару багов (от англ. Bugs - насекомые), – говорю я и вдруг спрашиваю, – ты как к смерти относишься?
-Спокойно. Смерть – это не самое страшное. Жизнь страшнее, – совершенно серьезно отвечает Пашка.
-Я тебе кажется уже рассказывал, как я во сне умирал? – говорю я, – это было даже приятно. Только сознание почему-то вмешалось и я начал дышать. А так ведь умер бы, прямо во сне, прикинь?
-Да ты этой историей мне все уши прожужжал. А я тебе не рассказывал этой истории? – подражает мне Пашка, – рассказывал? Так вот. Однажды…
Мы оба смеемся.
-А прикинь, действительно, если есть что-то после смерти! Как у этого… Ну, “Чайка по имени Джонатан Ливингстон”, – я напряженно пытаюсь вспомнить писателя.
-Ричард Бах! – напоминает Пашка, – эх ты, балбес! Читал, читал, а кто написал – забыл! Вот и давай тебе после этого хорошие книги почитать! – нарочито визгливым и противным голосом говорит Пашка. Это скорее похоже, как мамаша воспитывает своего нерадивого сына, – нет чтоб хлеба домой купить, а он писателей забывает!
-Да ладно тебе. Так я о чем? А, да. Если после смерти ты как бы на другой уровень переходишь и снова жить начинаешь, но со всеми знаниями, приобретенными в этой жизни! – мне самому эта мысль нравится – я давно верю в жизнь после смерти, или точнее, себя постоянно убеждаю, что это так. Благо убеждать легко – силой собственных убеждений я могу полностью контролировать свои чувства, даже любовь или страх. Хотя наверное про любовь я все же загнул.
-Это конечно красиво. Ты кем был в прошлой жизни? Наемником?! А я программистом. А кем собираешься быть здесь? Убивать программистов?! Как неудачно! – такой маленький ходячий театр одного актера для одного зрителя. У нас это принято. У нас с Пашкой. Это весело и полезно. Воображение развивает.
-А кто тебе сказал, что там будет то же время? Может, там все будет совершенно по-другому. Много разных миров и все распределяются по ним. Например, по способностям и знаниям. А может случайно. И время может быть перепутано – один попал туда из 1998 года, другой - из 126 года до нашей эры и теперь они вместе в одном мире, но друг друга не понимают. Хорошая картинка, не правда ли?
-Конечно. Аз есмь царь Всея Руси Иоанн Васильевич! А я Вася слесарь, одолжи пару рублей до реморта! – такая сцена смешит нас обоих.
-Вода закипела. Можешь приступать, – вдруг предлагает Пашка.
Процессом варки как всегда занимаюсь я – из нас двоих я готовлю гораздо лучше, да и вообще, мама считает, что я прирожденный повар, но я всегда хотел работать с компьютером, а не с кастрюлей.
-Прикинь, я уже две недели Наташку не видел, – вдруг сообщает Пашка. Он уже в течение недели говорит мне об этом, каждый день увеличивая число на 1. Я уже привык и никак не реагирую на его слова. Он ее давно не любит, но, по привычке, постоянно считает дни и радуется, если число превышает 2.
-Я скучаю, – вдруг совершенно неожиданно заявляет он.
Такого я услышать совсем не ожидал. Резко оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. Жаль, что я не видел своего лица в этот момент. Я бы наверное неделю потом без перерыва смеялся. Но Пашка видел. Он так рассмеялся, что мне стало даже как-то неудобно – я всегда умел хорошо скрывать свое удивление, а сейчас меня поймали с поличным.
-Ес, ес, ес! – кричит Пашка. – Получилось!!! Ты бы видел свое лицо!!!
-Представляю! – говорю я и мне вдруг становится так смешно…
-Ты давай, запускай макароны, – резонно заметил Пашка.
Пока я этим занимался, Пашка притащил магнитофон и кухня наполнилась Музыкой.
-Лакримоза? – спросил я.
-Да! А как ты догадался?
-Я что, похож на дауна? – интересуюсь я и строю рожу, которая по моему мнению подходит даунам.
Музыка приятная и мы не разговариваем, наслаждаясь произведением немецкой дум группы.
Слив макароны и обжарив их на сковородке я приглашаю к столу.
-Хочешь супа? – спрашивает Паша.
-Этого что ли? – я поднимаю крышку с кастрюли и заглядываю внутрь. Огромный мосол, немного картошки, пара кусочков капусты, одна луковица и вода на донышке. Я готовлю гораздо лучше. Мои супы не только вкусные, но и выглядят аппетитно.
-Нет, спасибо. Это у меня не вызывает доверия. У тебя хотя бы хлеб есть?
-Щас посмотрю, – он заглядывает в холодильник. Мне всегда было не понятно, как он в этой помойке умудряется отыскать что-то съедобное, но хлеб он все-таки находит и швыряет на стол три подсохших кусочка белого.
-И это ты называешь хлебом? - на всякий случай удивляюсь и решаю сам проверить наличие сего продукта в его запасах. Осмотр холодильника не принес положительных результатов, но на другом столе я нахожу еще половину высохшего батона. Неубедительная победа.
После того, как мы осилили сухие макароны, пришлось немного подраться за обладание самой большой и единственной в своем роде кружкой. В результате я вынужден теперь пить чай из чего-то маленького и без ручки, а он наслаждается своей недостойной жидкостью из кружки.
-Да, кстати, ты не хочешь посмотреть, что я новенького накрапал? - поинтересовался Пашка.
-Давай, - согласился я.
Мы взяли с собой чай и пошли в его комнату, где у него проживал, тратя в сутки безумное количество электричества, старенький комп с новеньким модемом.
Пашка запустил какую-то прогу. По экрану поплыл красный шарик, плавно преобразуясь в зеленый квадрат, потом в синий треугольник.
-Ты сглаживание как организовал? На ASM'е? - поинтересовался я.
-Конечно. А ты знаешь другие способы?
-Ну как сказать. Но если уж у тебя это притормаживает, то любой другой алгоритм вообще вызовет слайд-шоу.
-А что ты хочешь? У меня же мать четверочная! И памяти только шестнадцать. У меня даже Quake тормозит, - Пашка разочаровано смотрит на свой комп.
-Да ладно, ты не расстраивайся, у меня комп не намного лучше.
-Ага. Не нравиться, выброси в мою форточку, - предлагает он.
Я не соглашаюсь. Хоть такой, но все же есть.
-Может сыграем пока в червей? - предлагаю я.
На работе.
Немного подавив червей в первых Worms'ов, мы обнаружили, что время уже поджимает.
На работе было скучно. Я сидел как дурак перед компом и пытался научить одного полного чайника, как "кликать мышкой в кнопку". Попытки с пятой у него эта сложная операция наконец получилась и я приступил к объяснению всех возможных действий, приводящих к закрытию окна в Windows.
Снова дома. Вечер.
Чищу картошку. Слушаю попсу по ящику. Думаю о чем-то своем.
-Андрей! У меня “Херосы” вылетели, - грустно сообщает расстроенный брат.
-Запусти снова и загрузи автосейв, - советую я.
-А он опять вылетать будет!
-Ну тогда бери ножик и присаживайся рядом.
-Пойду еще раз попробую, - говорит он после минутной паузы.
-Давай, давай.
Придя вечером домой пришлось таки вымыть посуду и приготовить ужин.
Дорвавшись наконец до настоящей пищи, я принялся ее усердно отправлять в желудок, избавляя ее от разрушительного воздействия зубов.
-Завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу! – поучительно заявил брат, только и успевая следить за тем, как килограммы пищи мгновенно исчезали в бездонном моем организме.
-Язык мой, враг мой! – проглотив ответил я.
Потом пара часов перед телевизором на диване переваривал съеденное и накапливал так 'необходимый' мне запас жиров, от которых так усердно предлагали избавиться по ящику.
Когда все ушли спать я снова наконец сел за компьютер на пару минут. В пол четвертого утра я понял, что неимоверно хочу спать и отправился это с усердием выполнять. Уже засыпая я вспомнил, что опять забыл позвонить Светке. Надо не забыть завтра напомнить ей о своем существовании. С этой мыслью я заснул. Завтра предстоит еще один обычный студенческий день.
Добавлено через 3 минуты 37 секунд
Маленький подвиг. Рассказик.
Об авторе от автора. Я человек очень скромный и потому все сведения обо мне вы можете узнать у моих многочисленных друзей.
Представьте себе, хотя это совсем и не трудно сделать, но когда-то я был маленьким. Да, да, именно так. Да и не только ростом. Да, такое возможно, хоть в это и трудно поверить, но попрошу меня не перебивать. Так вот. Тогда мне было лет, то бишь наверное все-таки годков, около трех. Вот тогда я как раз и совершил, не постесняюсь этого сказать, свой первый самый настоящий подвиг.
А все случилось так...
У меня есть дедушка. Для непонятливых объясняю – папа моей мамы и есть для меня вышеназванный родственник. Только тогда он был лет на двадцать моложе, как, собственно и я. И он меня очень любил. Как, впрочем, и все остальные. (Ну разве можно было не любить этого чудного голубоглазого мальчугана*). Так вот. Этого чудного голубоглазого и т.п. мальчугана, т.е. меня, всегда было трудно уложить спать. Ну не любил я это дело, не то что сейчас. Для этой цели дедушка придумал множество различных способов, и далеко не все из них были совершенно безобидны. Самый страшный выглядел примерно так – «Спи давай, а то вот придет ужасный(ая) (ненужное зачеркнуть) (дальше следовал какой-нибудь монстр) и заберет тебя к себе!
Представляете такие страхи для маленького ребенка! Конечно, это действовало безотказно. Я потом часа три-четыре претворялся спящим, трясясь от страха как последний налогоплательщик, не успевший подать свою декларацию о доходах. Но это было еще не все. Утром мои страхи не проходили бесследно, а причиной тому было вот что. Чтобы попасть в спальню, где я и слушал все эти ужасные страшилки, нужно было пройти через большой зал. В зале на самом видном месте посередине стены на высоте двух метров висела ухмыляющаяся глиняная морда чертика с козлиной бородкой. Надо признать, что это «личико» было сделано весьма качественно и имело довольно «живой» вид. Именно этот черт и был самым частым фигурантом дедушкиных «сказок на ночь». «Вот не будешь спать, черт вылезет из стены, схватит тебя и утащит к себе, и мы ничем не сможем тебе помочь. Я и сам страшно боюсь этого черта, иначе я давно выгнал бы его из нашего дома. Днем он внимательно следит за всеми, а ночью забирает всех, кто не успел уснуть. Поэтому давай быстренько закрывай глаза и баиньки». И я послушно закрывал глаза и представлял себе этого ужасного черта. А воображение у меня и тогда было ничего. В общем, мне было очень страшно.
А днем я, закрыв глаза от страха, пролетал через страшную комнату, где висел ужасный черт. И так продолжалось довольно долго. Недели две. Не надо смеяться. Для маленького ребенка две недели, это почти целая вечность. Вечность страха.
Я всегда был очень гордым ребенком и потому о моих страхах в доме никто даже не догадывался. Я обязан был решить эту проблему самостоятельно.
Так, однажды, в один прекрасный дождливый день, когда дома кроме меня никого не было, я решил раз и навсегда избавить дом от нечисти. Я нашел дома длинную деревянную палку, прокрался в комнату так, чтобы страшный черт не мог меня видеть, забрался на кресло (по другому я не смог бы до него добраться) и что есть силы долбанул палкой по глиняной морде. Произошло то, что должно было произойти. Огромный кусок глиняной бороды отлетел в угол…
Меня назвали проказником и хулиганом, а я чувствовал себя рыцарем, победившим страшного монстра. С тех пор я больше не боялся этого черта – я был победителем!
Это и был мой первый, хоть и маленький, но самый настоящий подвиг. И не надо смеяться, далеко не все дети могут так жестоко расправиться с тем ужасом, который им внушают любящие родственники.
* - Не то что теперь балбес вырос! – примечание мамы автора.
